14 мая по книге Марии Бутиной вышел сериал, также она недавно заявила о том, что в 2026 году будет снова избираться в Госдуму
14 мая в России начал выходить сериал "Тюремный дневник" по мотивам книги уроженки Барнаула, депутата Госдумы от Кировской области Марии Бутиной. К выходу многосерийной ленты amic.
ru поговорил с Бутиной о "Тюремном дневнике", а еще о работе в Кировской области, переезде жителей западных стран в Россию, политике Трампа, мире на Украине и резонансных законах, которые рассматривает нижняя палата парламента."Добавили то, чего нет в книге"
– Начнем с последних новостей, связанных с вами. 14 мая вышел сериал "Тюремный дневник" по вашей книге. Насколько он соответствует первоисточнику?
– Правдивость истории – 98%. Героиня там названа другим именем – Мария Жукова, ее персонаж основан на моей биографии. Сыграла Жукову театральная питерская актриса Мария Лопатина, очень талантливая девушка. Что касается соответствия первоисточнику, то сериал только процентов пятьдесят – по книге. Если бы мы снимали сериал только о том, как я сидела в тюрьме, его бы не стали смотреть, это была бы скучная и однобокая история. Книга все-таки про эмоции и переживания, а кино – другой жанр. Поэтому мы его расширили, добавили то, чего нет в книге – о моей жизни в США, происходящем в России в то время, пока я сидела. Также в сериале освещена парламентская деятельность персонажа.
– Насколько активно вы принимали участие в создании сериала?
– Целый год мы общались с режиссером Игорем Копыловым, чтобы восстановить картину событий, которых нет в книге.
Сериал художественный, но я ничего не играю. У меня есть одна эпизодическая роль – камео. Как продюсер я помогала в создании декораций тюрьмы. Считаю, что мы хорошую работу проделали, и получилось максимально реалистично. Кстати, мы первые, кто за 20 с чем-то лет снимал художественный сериал в Госдуме. Вообще съемки проходили в Москве, Санкт-Петербурге и Кирове. А вот в Барнауле съемок не было.
– Но в Барнаул вы все равно приезжаете довольно часто. Почему все-таки на выборы в Госдуму в 2026 году вы снова пойдете не от Алтайского края, а от Кировской области?
– Тут живет моя семья. Я считаю, что родители должны жить в спокойной атмосфере. Я бы не хотела приносить сюда мои политические баталии, которые в любом случае возникают, когда депутат имеет активную позицию. Но если какая-то моя помощь нужна, я всегда отзывчива к землякам. У меня налажена хорошая работа с алтайскими депутатами Даниилом Бессарабовым и Иваном Лором. Бессарабов – шикарный правовик, и он всегда меня консультирует. А Лоор – один из лучших специалистов в области гражданских законодательных актов. У края очень хороший депутатский состав сейчас.
– А в Кировской области насколько часто вы бываете и какие вопросы решаете там?
– Я обязательно бываю там раз в месяц – у нас есть региональная неделя, когда депутаты должны работать на местах. Приемы граждан у меня чаще всего онлайн, через общественную приемную во "ВКонтакте". Можно мне написать в любое время, я всегда приму обращение. С местным медиахолдингом мы ведем "Час депутата" периодически, мне можно задать вопросы. Были разные ситуации – с расселением жилья, со строительством школы в Кирово-Чепецке, с детьми-сиротами в городе Советском и так далее. По теме СВО много вопросов приходит.
– Насколько Кировская область отличается от Алтайского края?
– Это большой регион, сложный с точки зрения доступности – на север области, например, можно доехать только зимой. Дороги нет вообще, так как в Кировской области очень болотистая местность и любое дорожное покрытие недолговечно. Это лесной край. Плюс на севере живет немного людей, население области небольшое. Это накладывает свои особенности на жителей: там очень распространено меценатство. Бизнес по своей инициативе финансово вовлечен в общественные проекты. В Алтайском крае, насколько я знаю, с этим очень сложно.
"Не согласна с тем, что снять статус иноагента нельзя"
– Поговорим о вашей работе в Госдуме. А именно в этом году Госдума приняла ряд законов, касающихся знакомых вам не понаслышке иноагентов. Например, появился закон о полном запрете для иноагентов вести просветительскую деятельность, с 1 марта запрещено покупать рекламу у иноагентов. При этом многие иноагенты говорят, что снять статус почти невозможно...
– Не согласна с тем, что снять статус иноагента нельзя. Процедура есть, и мы ее даже упростили. Изначально вариант был только через суд – если ты не согласен, то обжалуешь решение. Теперь можно направить личное обращение еще и замминистра юстиции. Мне прецеденты по обращению в Минюст пока неизвестны, это новые изменения, но я считаю, что это тоже правильно, чтобы человек мог избежать прохождения всех судебных процедур.
– Но зачем вообще происходит это ужесточение законодательства? И не делает ли радикальнее людей эта "охота за иноагентами"?
– Любой человек сам выбирает, радикализироваться ему или нет. Если он признан иноагентом, то уже кормится из специальных фондов и находится под иностранным влиянием и финансированием. Если бы это было не так, его бы иноагентом вообще не признали.
В конкретных случаях законодатели исходят из чего? Есть лицо – под иностранным влиянием и финансированием, мы ограничиваем ему доступ к образовательной среде. Не учите детей по чужим лекалам – это логично. Позволять нашим детям изучать фейковую историю неправильно, потому что мы потеряем и поколение, и историю страны. Иноагентам платят за определенный нарратив. И если взрослые еще в состоянии его фильтровать, то дети не могут этого делать. Ну и еще один момент – разжигание межнациональной розни. Это заказ, о котором американцы из уже устраненного USAID открыто заявили еще в 2021 году. У них это называлось деколонизацией России. Этот нарратив также ведется через иноагентов.
– Но ведь были разные ситуации с менее публичными персонами, которых признавали иноагентами за непонятные донаты. Например, пермского политолога Виталия Ковина признали иноагентом за получение донатов на суммы от 69 до 500 рублей от обычных граждан Киргизии, Узбекистана и Украины в 2021 году. В Алтайском крае экс-координатора движения "Голос" (признан иноагентом) Ксению Кильтау объявили иноагентом за донат в 200 рублей от гражданина Таджикистана. Новосибирского журналиста Петра Маняхина признали иноагентом, за то что он сам делал переводы через американские платежные системы Payoneer и Citibank...
– Бывают всякие ситуации. Если кто-то считает признание иноагентом несправедливым – он может обратиться ко мне. У меня во "ВКонтакте" открытая страница, можно написать: "Мария, у меня такая-то проблема, ознакомьтесь с ситуацией". Но никто ни разу не обратился. Понятно, что в законе есть оценочное осуждение. И если человеку нечего скрывать, хочется доказать свою правоту, пусть он идет в Минюст или в суд. И если обжаловать статус не получилось, мы его на комиссию по противодействию иностранному влиянию можем пригласить. Может, человек реально по ошибке попал в список. Но он должен сам сделать все для своего оправдания, а потом прийти к нам.
"Не получаю никаких денег из-за рубежа с тех пор, как стала кандидатом"
– У читателя может возникнуть вопрос, почему людей признают иноагентами за непонятные донаты, когда другие нормально работают с иностранцами и статуса не имеют. У вас самой в декларации 2021 года, которая размещена на сайте российского избиркома, в качестве источника дохода был указан американский бизнесмен Патрик Бирн, также там указаны доходы с иностранных ценных бумаг. Получается, вас ровно так же могли признать иноагентом – только уже не в США, а в России?
– В момент получения денег я не была кандидатом и не занималась близко никакой политической деятельностью. До участия в выборах 2021 года я все акции продала. Да и вообще иностранными акциями я не владела, а вложила деньги в российскую компанию, которая покупала как российские, так и зарубежные акции. Я не контролировала данный процесс, это условия договора, я не могу на это даже повлиять. Когда люди ведут бизнес с иностранцами – их не признают иностранными агентами. Я не получаю никаких денег из-за рубежа с тех пор, как стала кандидатом.
– Если человек решает заниматься какой-то политической деятельностью, лучше вообще избавиться от любых связей с иностранцами – в том числе культурных, благотворительных и так далее?
– Нужно избавляться, если ты не работаешь с международными общественными организациями. В нашем законе есть исключения – если твоя организация связана с религиозной, культурной, просветительской, искусствоведческой деятельностью. У нас же есть фонды, которые действуют в области, например, помощи детям-инвалидам. И они имеют иностранное финансирование. Это исключения.
– Сейчас человека могут признать иноагентом не только за донат, но и если на него оказывают политическое влияние. Разве одних переводов недостаточно?
– Нет, ведь сегодня возможности отслеживания денег очень затруднены. Шпиону платят деньги в зарубежном банке, и вы этого никогда не увидите. Существуют и новые виды криптовалют – этого вам ни один финмониторинг не сможет найти.
– А почему, признавая человека иноагентом, Минюст сразу не объясняет, за что он получил такой статус?
– Часто информация об иноагентах связана с нацбезопасностью, даже с экстремистской активностью. Раскрытие подобной информации повлечет за собой раскрытие источника. Поэтому все дела, которые связаны с иноагентами, шпионажем и прочим, как правило, не разглашаются, чтобы не навредить другим людям.
"Нужно быть поосторожнее с инициативами"
– В российском парламенте сейчас чуть ли не главная тема – демография. И государство сейчас разрабатывает меры поддержки семей. Как считаете, может ли это повысить рождаемость?
– Мои выступления по этому поводу больше касаются традиционных духовно-нравственных ценностей. Однако помощь государства в этом вопросе очень важна. Москва за счет серьезного местного бюджета может себе позволить меры поддержки: бесплатные секции, проезд, дополнительное образование, компенсация части жилья и так далее. Но является ли это ключевым фактором для появления многодетной семьей? Нет. Главное – внутреннее решение человека. Государство может помочь, но решает сама семья. Нужно создавать условия на всех этапах, чтобы у людей было желание рожать детей. Поэтому мы вкладываем в садики, в демографические программы, в школу молодых мам, в сопровождение беременности, в улучшение роддомов и так далее.
Конечно, сейчас есть странные инициативы на местах – например, о выплатах беременным школьницам. Все озабочены проблемой, но мне кажется, нужно быть поосторожнее с инициативами, потому что здесь стоит вопрос не в количестве детей и не в том, чтобы у нас девушки больше детей нарожали.
– Но, пожалуй, больше всего резонанса в этом плане вызывают инициативы о запрете абортов...
– Президент все однозначно сказал на эту тему – все эти дискуссии надо прекратить. Есть замечательные примеры частных клиник, которые отказались от коммерческих абортов. Это их личное решение, и такие примеры существуют по всей России. Вопрос не в том, что государство должно заставлять или запрещать что-то. Самим людям нужно на это отреагировать. Например, многие верующие, РПЦ, староверы категорически не приемлют абортов. Мне кажется, обществу нужно доверять в саморегулировании таких вопросов.
"Около 100−150 человек в месяц переезжают сегодня жить в Россию"
– Вы возглавляете организацию "Добро пожаловать в Россию", помогающую консервативным иностранцам, которым не нравятся неолиберальные ценности, переезжать в РФ. Скажите, сколько семей сюда переехало?
– Итоговые цифры пока говорить рано – давайте подождем хотя бы августа, когда этой программе исполнится год. Но в среднем около 100−150 человек в месяц сегодня переезжают жить в Россию по визе. Пока все очень нестабильно. В первый месяц, в сентябре 2024 года, 40 человек приехало, в позапрошлый месяц – 100 человек, а в прошлом месяце – 150.
– Как вы сейчас развиваете эту программу?
– Есть несколько важных законодательных вопросов, которые требуют изменений. Мы уже добились, чтобы в каждом миграционном центре было отдельное окошко для лиц, которые переезжают по нашему направлению из недружественных стран. Мы уже видим правильное разделение миграционных потоков. Еще мы стали организовывать так называемые блог-туры в разные регионы нашей страны – может, когда-нибудь на Алтай съездим. Блогеры не получают никаких денег, и они просто хотят посмотреть Россию.
У нас сейчас в разработке платформа, которая позволит сопоставлять резюме с вакансиями. Это как на сайте знакомств – чтобы мы могли взять резюме и сопоставить его с профессиями, которые существуют в России. Это сделать сложно, на сайтах вакансий такой возможности нет, так как это массовый рынок, а у нас речь идет о высококвалифицированных специалистах. Пока все вручную делается, но я хочу эту историю компьютеризировать. Поэтому еще много работы предстоит.
– Но пока никто не возвращался назад?
– Я не слышала, чтобы кто-то возвращался. Конечно, будет такое, когда кому-то что-то не понравилось и человек уехал. Я не вижу в этом никакой трагедии.
"На партнерские отношения с США шанс есть, на дружбу – нет"
– Не убавилось ли количество тех, кто едет в Россию из США? Ведь при Трампе ситуация с ЛГБТ стала иной.
– Не убавилось. Ведь сегодня – Трамп, завтра – нет. Переезжают люди семейные, они не готовы ждать, произойдет ли сюрприз в следующий раз. Трамп вроде как пытается развернуть систему образования в другую сторону. Не будет в школах ЛГБТ-повестки или экстремистских уроков – здорово. Однако президент имеет контроль только над 10% школ, которые находятся на федеральном финансировании. Остальные муниципальные, региональные и частные школы не подчиняются президенту – там какая была программа, такая и есть.
– А как вы вообще относитесь к политике, которую проводит Трамп?
– Я вижу его большое желание что-то сделать, вижу попытки и шаги по части мирных переговоров. Я наконец-то увидела дипломатию в работе, поездки друг к другу и согласование каждого маленького момента. Это правильно, так и строится долгосрочный стратегический мир. Это я приветствую. Что будет дальше – время покажет, потому что есть слова, а есть дела. Увенчаются ли все попытки успехом, зависит от того, насколько будет Трамп последователен в своих действиях и поддержит ли его команда. Никогда от кого-то одного все не зависит. Это всегда результат работы команды в любой стране, в том числе и в нашей. Если на местах работать не будут, то сверху сигнал не пройдет.
– А как считаете, каковы сейчас шансы на нормализацию отношений между Россией и США?
– На партнерские отношения с США шанс есть, на дружбу – нет. Я уже не так наивна, как была когда-то. Обратите внимание, что американский бизнес особо из России-то не уходил. Это наименее ушедший бизнес из России. Они – как раз те, кто остался и предпринял все попытки не покидать наш рынок.
– Кстати ушедший бизнес сейчас – отдельный предмет обсуждений, в том числе в Госдуме. Как считаете, нужно ли пускать западные компании назад? Если да, то на каких условиях?
– Нужно, но не в ущерб российским компаниям, ведь многие ниши уже заняты нашими. Плюс надо смотреть, как они уходили. Если донатили ВСУ, проклинали Россию, народ и руководство нашей страны – это одна тема. Тогда точно нет. А если это компании, которые были вынуждены уйти из-за давления своих властей, то это другая история. Поэтому в каждом случае это будет индивидуальное решение. Брать с них большие налоги за возвращение на рынок как-то несправедливо. Здесь вопрос не в том, чтобы с них что-то выжать за возвращение, а в их практической полезности для жителей нашей страны.
– Ну и в конце задам самый актуальный вопрос – о переговорах России и Украины, которые уже стартовали. Как считаете, есть ли шансы, что мир будет заключен? И от кого сейчас в большей степени зависит этот вопрос – от Путина, Трампа, Зеленского, лидеров Евросоюза или от всех сразу?
– Я думаю, здесь больше игроков, чем мы с вами думаем. Большую роль здесь играет и Великобритания, которая не заинтересована в мире, пытается сформировать свою пост-империю и не может смириться с утратой своего прежнего статуса. Интересно, что Европа вдруг начинает выстраивать отношения с Китаем напрямую, в противовес США. Но итоговое решение будут принимать Россия и США. В тот момент, когда мы будем готовы сойтись на общем знаменателе, договоримся об условиях – тогда будет принято решение. Но я вижу, что мы не пойдем на уступки, и это правильно. Мы свои условия в начале сказали, Россия очень последовательна.
Свежие комментарии