Не ест мясо и слушает во сне духовную музыку. Как Барнаул изменил артиста Михаила Лямина

Как артист музыкального театра полюбил Барнаул, отказался от дурных привычек, нашел Бога и какую роль в его жизни сыграл Муслим Магомаев?

Михаил Лямин приехал в Барнаул из Иркутска и стал одним из самых востребованных артистов Алтайского государственного музыкального театра. В интервью amic.

ru и Дмитрию Негрееву артист рассказал, что Барнаул ему сначала не понравился, но потом Лямин понял, что проблема в нем самом. Также Михаил объяснил, почему его пугает, когда все идет слишком хорошо, и поведал, как Муслим Магомаев дал будущему артисту путевку в жизнь.

Михаил Владимирович Лямин – солист-вокалист (лирический баритон) Алтайского государственного музыкального театра. Родился в Северске Томской области. Окончил музыкальный факультет Красноярской государственной академии музыки и театра камерного вокала и оперной подготовки. Служил в Иркутском музыкальном театре имени Н.М. Загурского четыре года. С 2014 года – в Алтайском государственном музыкальном театре, сыграл около 60 ролей, в том числе Арамиса в "Трех мушкетерах", Германа в "Пиковой даме", Адама Козлевича в "Золотом теленке", старшину Васкова в "А зори здесь тихие…", Ивана Ивановича Ползунова в "Ползунове". Лауреат Губернаторской премии им. В.С. Золотухина в области театрального искусства.

– Михаил, вы настоящий сибиряк: жили в Северске, в Красноярске, в Иркутске, теперь в Барнауле. Где вам лучше?

– Однажды в Иркутск приехал режиссер из Израиля Михаил Поляков, я спросил у него, какой лучше театр, куда ехать?

Я как раз собирался уезжать из Иркутска. Он сказал: лучший театр там, где ты работаешь. И лучше там, где я сейчас нахожусь.

Если откровенно, Барнаул мне не понравился. И не нравился долгие годы, я к нему притирался, мы привыкали друг к другу. А потом я осознал: проблемы вовне искать не имеет смысла, надо искать их внутри себя. И Барнаул меня поменял.

– А чем не понравился Барнаул?

– С чего обычно начинается знакомство с городом? Приезжаешь – покупаешь в салоне сим-карту. Это теперь роуминг отменили – ты везде дома. Приехал: здравствуйте, дайте, пожалуйста, сим-карту. А на тебя не обращают внимания, даже не поздороваются. И это везде: в торговле и сфере услуг, тебя за человека не считают. Меня это начало настораживать. А после до меня дошло, что это я агрессивен к миру, это все моя проекция. Я нашел в себе эти проблемы и теперь все ко мне приветливы.

А вообще я хотел из театра уходить. Я сюда приехал из Иркутска, чтобы мои вещи перевезли поближе к Северску. Что-то типа перевалочной базы. Я думал, если здесь не пойдет, то все.

– Что вы в Барнауле успели сделать?

– Троих детей. (Улыбается.) Нашел жену (супруга Михаила Лямина – Юлия Лямина (Пермякова), солистка-вокалистка Алтайского государственного музыкального театра. – Прим. ред.). Что еще сделал? Себя сделал.

– Можете сказать, что приехали сюда состоявшимся артистом? Или вы как раз здесь состоялись?

– Как говорят наши учителя, твой последний день как артиста – когда ты решил, что уже все можешь. Это крышка творческого гроба. Нужно все время осознавать свой уровень. Человек может прогрессировать только со своего уровня. Нужно понять свой уровень и то, чего мне по-настоящему не хватает.

Когда мы ставим новый спектакль, мы понимаем, что такого спектакля у нас еще не было. И все последующие спектакли будут новые. Это как получать новое образование. Если бы за каждую роль давали диплом, у артистов было бы очень много дипломов об образовании. Здесь все всегда по-новому: каждый выход на сцену, каждый музыкальный номер – все как в первый раз.

– Кто ваши родители?

– Папа был электриком-самоучкой. Он поступил в летное училище, на последнем курсе влюбился в мою маму, бросил учебу. В закрытом городе Северске давали квартиры электрикам, его взяли на работу, они перебрались туда. Мама на молокозаводе всю жизнь отработала. Родители у меня музыкальные. Папа на баяне сам научился играть, у мамы прекрасный голос, правда, она его не реализовала.

– У вас есть какая-то мечта в профессиональном плане? Какую-то роль сыграть, чью-то музыку исполнить?

– Не задумывался. У меня очень сильная занятость в театре… У меня, наверное, мечта – продержаться до преклонного возраста, сохранив себя. Это не спринт, это марафон. Я готов любые роли играть, лишь бы Бог дал здоровье и силы, потому что нагрузка просто высочайшая и порой бывает сложно.

– Вы уехали из Иркутска, потому что там у вас были какие-то проблемы?

– Там как раз слишком хорошо все шло и это меня настораживало. У меня стала распадаться семья. Однажды я попал в больницу – сломал ключицу и на месяц выпал из театрального процесса и из дружеской атмосферы, когда все казалось в розовых очках, жил театром, даже часто оставался ночевать, постоянно какие-то банкеты, посиделки. В больнице у меня было много времени подумать, и я понял, что настоящая жизнь ускользает, дети без меня растут, ролями от дождя не укроешься, роли в старости стакан воды не принесут, зарплата смешная, квартиры нет и не будет. И я решил чем-то настоящим заняться.

– Настоящим – в смысле зарабатывать хорошо?

– И это тоже. Я увидел, что у меня отношение неправильное было к профессии, потребительское. Я только брал от профессии, пользовался ею. Я понял, если мое призвание – театр, я должен это делать для людей, а не для себя. Я должен приносить пользу обществу и не привязываться к наградам и почестям. Не присваивать себе плоды, что это я такой молодец, мне цветы, мне аплодисменты, а переадресовывать выше – авторам, учителям, которые меня научили. И тогда ты находишься более-менее в безопасности от какой-либо звездности, завышенного самомнения.

Алтай вообще – это место силы. Барнаул меня просто всего перекопал вдоль и поперек, и продолжает это делать. Я хотел убежать отсюда, но поменял отношение к жизни, к театру, к людям, начал духовными практиками заниматься. Я понял, где бы я ни находился, проблемы будут те же, нужно поменять себя.

– Расскажите, как вы к музыке пришли?

– У меня с раннего детства проявился талант пения. Подпевал, повторял за исполнителями по телевизору, по радио. Мой брат слушал русский рок на кассетниках, я учил и эти песни. Мой отец однажды сказал: "О, растет юный Магомайчик". Я думал, это все шутки, собирался в медицинский институт поступать в Томске.

– Вы же не учились в музыкальной школе?

– Нет, у меня вместо музыкальной школы центр детского творчества. Семь лет я там развивался как рок-певец и музыкант. Пел там "Алису", "Чижа", авторские песни. Была своя рок-группа, я был вокалист этой группы, иногда на инструментах приходилось играть – на басу, на ритме. Немного сумел даже барабаны освоить.

– Вы выпускались из консерватории как оперный певец и играли во многих оперных спектаклях. Сейчас у вас оперетты и мюзиклы. Не тянет обратно в высокий жанр?

– Я бы не сказал, что я из высокого жанра, из оперного. Образование не ограничивает человека стать оперным певцом. Если я и окончил оперное отделение, то это не значит, что я смог бы стать выдающимся оперным певцом. Я начал свой творческий путь в музыкальном театре в городе Северске в хоре, и там я уже понял, что мой жанр – это театр оперетты, музыкальный театр.

– А есть музыка, которую вы ни при каких условиях не согласитесь исполнять?

– Пошлую, вульгарную, безнравственную. Музыканты и артисты исполняют в основном то, что требуют эпоха, время, народ. Если эпоха деградирует, придется и такую музыку петь. Никуда не денешься, нужно все равно быть с народом, с обществом. Наша задача – делать людей счастливыми.

– Вы исполняли песни из репертуара Муслима Магомаева, песни Владимира Высоцкого. А какую музыку любите слушать, если можно так сказать, не по работе?

– Духовную – православные песнопения, ведические мантры. Чтобы от всего отвлечься, выйти из рутины. В голове постоянно какие-то песни играют, их нужно иногда "выгонять", чтобы отдохнуть, не болеть этим, чтобы в здоровом сознании оставаться.

– Медитируете под духовную музыку?

– Я обычно на ночь включаю. Недавно прочитал, чтобы просыпаться свежим, заряженным, обновленным, нужно чтобы фоном звучала духовная музыка.

– А семья как это воспринимает?

– Тоже слушают. Я телефон рядом с собой кладу, чтобы потихонечку звучало. Вроде не жалуются. Благовоний еще палочку зажжешь – и вообще хорошо. Нет такого, что утром просыпаешься и несешь на себе вчерашний день. Все с чистого листа. За ночь происходит обнуление.

– В вашем статусе в ВК написано "Вся слава Шриле Прабхупаде". Где-то в интернете я видел вашу фотографию у проруби на Крещение. Какого вы вероисповедания?

– Стараюсь себя не ограничивать, называя кришнаитом или христианином. Я понял, что Бог не принадлежит к какой-то отдельной религии. Бог – это любовь, и эту любовь я стараюсь искать во всем. Я купаюсь в проруби на Крещение, почитаю святых, одеваюсь в вайшнавскую одежду, чтобы петь на улице "Харе Кришна". Я знаю, что Богу это угодно, Ему это нравится.

Меня тянет туда, где духовные люди. Духовный человек – это высоконравственный человек, человек не пьющий, не курящий, не ругающийся. Который делает добро всем. Я стремлюсь к таким людям.

– У вас что-то произошло в жизни, что привело к этому?

– Бог приводит каждого. У меня много знакомых, которые говорят: "Я бросил курить, уже десять дней не курю". И они так пятьдесят раз в год могут бросать курить, не имея позитивного результата. От человека мало что зависит. Явно рука Бога вмешалась, чтобы такие перемены со мной случились.

– Не у всех она вмешивается.

– Не у всех. Видимо, у меня такие желания были, может, из прошлой жизни что-то тянется. Я много чего перепробовал в жизни – и курить, и выпивать, но теперь понял, что это путь в никуда, в этом нет счастья. Я задумался однажды, а как вообще стать счастливым в этом мире без дурного? Сначала вроде бы эйфория, а потом жуткие отходняки. И так во всем. Даже кофе выпил, он тебя стимулирует, а потом будет обязательно откат.

– Как вы снимаете напряжение, восстанавливаетесь после спектакля?

– По возможности стараюсь ходить пешком от театра до дома. Но лучше всего меня заряжает вода. Когда погода позволяет – езжу купаться на гребной канал. Минут десять поплаваешь – помогает, очень хорошо снимает любое напряжение, стресс, негатив.

– Я знаю, что вы были заочно знакомы к Муслимом Магомаевым, исполняли его песни в программе, посвященной этому выдающемуся певцу. Расскажите о ваших отношениях.

– Дело в том, что я с Муслимом Магомаевым имел личную переписку. Когда Муслим на пике своего творчества покинул музыкальный Олимп, он ушел в интернет-пространство, переписываясь со своими поклонниками, доброжелателями. Тогда еще не было соцсетей, были форумы. Мой друг, зная, что я поклонник Магомаева, сказал, что у него есть форум. Он уговорил меня написать ему: "Дорогой Муслим Магометович, пишет ваш поклонник Михаил Лямин из города Северска (тогда еще тенор). Благословите на поступление в Красноярскую консерваторию".

Долгое время не решался посмотреть, что мне ответили, и даже забыл. Но тут мой друг говорит мне: "Давай посмотрим". Ленту перемотали и видим: "Михаилу Лямину, тенору из города Северска, желаю долго и красиво петь, поступай в Красноярскую консерваторию". На этих крыльях я полетел покорять Красноярск. Настолько мощно действуют благословения великих личностей, и со временем его репертуар стал легко ложиться на мой голос. Я Магомаеву очень многим обязан, и не посвятить ему концерт было бы преступлением.

Магомаев был великим певцом. Единственное, что мне в нем не нравилось, – он курил.

– Но вы ведь тоже курили.

– Я бросил. Как говорится в Священном Писании, у каждого святого есть прошлое, и у каждого негодяя есть будущее. Я не святой, но прошлое есть. Многое пробовал. Но важно надлежащим образом исполнять свои обязанности, а курение серьезно мешает. Андрей Щукин (заместитель председателя правительства Алтайского края в 2017–2018 гг. – Прим. ред.), вручая мне Губернаторскую премию имени Золотухина, сказал: "Еще бы курить бросил, было бы все хорошо". Так и случилось. Семь лет назад бросил курить, пить, есть мясо, играть в компьютерные игры. У меня перевернулась жизнь. Так, видимо, должно было со мной случиться.

– А семья ест мясо?

– Случилось так, что когда я отказался от мяса, моя супруга была беременна старшим сыном и ей врачи запретили употреблять мясо, потому что у нее был сильный токсикоз. Они сказали: "В мясе столько антибиотиков, тяжелая пища, не травите себя". И вот она тоже не ест мясо, и дети не едят.

– Но мясо же источник белка, который необходим человеку.

– Мы не просто убрали мясо, мы заменили его молочной продукцией. На этом питании хорошо себя чувствуешь, легко, ум просветляется. От мяса энергия, безусловно, прет, но зачастую дурная.

– Тяжело было отказываться?

– Тяжело. Но когда я отказывался от мяса, яйца ел, в день по десятку съедал. Так где-то месяц продолжалось. Мы ненаучно к этому подошли. Фанатично, бестолково, просто убрали мясо и все. А ум начинает беспокоиться, когда нет чувства насыщения, потом со временем мы поняли, что надо есть зернобобовые и молочку. Зернобобовые надо есть в обед, тогда они лучше перевариваются и усваиваются. Утром и вечером не рекомендуется. Утром – овощи, орехи, сухофрукты.

На самом деле от вкусов многое зависит, нужно их разнообразить. В "Аюрведе" написано, чтобы человек был счастлив на текущий день, ему нужно перепробовать шесть или семь вкусов: горький, сладкий, вяжущий, соленый, кислый и острый. Когда все вкусы попробовал, наступает удовлетворение.

– Вы сказали, что поняли, театр не принесет вам квартиры и других материальных благ, а в Барнауле вы получили квартиру. Причем от государства. Это неожиданно было для вас?

– Конечно. Если бы вы знали, в каких условиях мы жили – на Рыночном, 5. Это жесть просто. Двухподъездная деревянная двухэтажка в аварийном состоянии. Все вокруг рассыпалось, повсюду двухвостки, сороконожки, душ общий, проблемы с электричеством, с водой. И вдруг нам дали "трешку" на Сизова, 24, 86 "квадратов". Мы очень обрадовались.

Пока мы работаем в музыкальном театре – она наша. А когда перестанем работать – заберут. Но мы относимся к служебной квартире как к своей. Потому что если относиться как к чужой, не будет желания улучшать наш быт и вкладываться в нее будет жалко. Поэтому мы бойлер поставили, ванну поменяли, застеклили балкон. Если придется съехать, кто-то порадуется, что ему досталось обжитое жилье.

– Собираетесь куда-то перебираться?

– Нам и здесь хорошо. Думаю, теперь баланс внутри найден, да и детей надо поднимать. Очень важно максимально пригодиться Алтайскому краю. Тем более если ценят нашу работу и правительство, и коллеги, и зрители, значит, мы на своем месте.